Как вы уже знаете, гомосексуальные склонности обнаруживал и французский Людовик XIII, и его любовник здорово над ним взял власть, а королева Анна Австрийская сильно терпела эту порочность у мужа: она двадцать с лишним лет не могла забеременеть. Английские Вильгельм II и Вильгельм III и Ричард I были бисексуальны.

К гомосексуалистам причисляют и Сен-Симона, и министра французского короля Франциска I, и любовника Дианы Пуатье, которая была также самой могущественной любовницей Генриха II, герцога Бриссака. Про него придворные говорили: «Он имел зараз склонность к двум противоположным удовольствиям» .

Пугающую холодность по отношению к молодым женщинам обнаруживал в юности и Людовик XV. Увлечение его мальчиками стало настолько серьезным, что советники короля собрали искомых красивых мальчиков и отправили их в ссылку. Когда юный Людовик XV спросил, за что их сослали, ему ответили, что «они ломали ограды». Это стало условным паролем в Версале. «Ломать ограды» - значит, заниматься гомосексуализмом. Ну, порочные влечения этого короля были задушены в зародыше и дальнейшего распространения не получили. Но иначе обстояло с отцом регента Людовика XV Филиппом Орлеанским, родным братом Людовика XIV. Этого по каким-то своим политическим соображениям кардинал Мазарини просто сделал гомосексуалистом, обнаружив у того порочные наклонности. С самого детства у королевича прививали сознание ущербности женского пола. Самого его одевали в женские платьица, в головку вплетали роскошные банты, в ушках он носил сережки, а играть ему позволяли с красивым мальчиком, переодетым девочкой. И вот под влиянием такого воспитания гомосексуализм Филиппа Орлеанского развился, конечно, в такую форму, когда женщины ему стали безразличны, а мужчины очень даже нет. Первая его жена Генриетта Английская, дочь Карла I Английского, здорово мучилась от этой ущербности своего супруга. Ее и отравил-то любовник мужа. Вторая, некрасивая и даже уродливая принцесса Палатинская, родившая мужу с большим трудом сына, ставшего регентом Людовика XV тоже под именем Филиппа Орлеанского, не только мучилась от сексуальных практик мужа, но и открыто выражала свое возмущение, говоря: «Ох, если бы вы знали, как невыносимо жить с извращенцем». Но извращенность Филиппа Орлеанского принимала зловещие формы диких оргий, когда вовсю издевались над женщинами, преимущественно бедными парижскими проститутками. Чего только не выделывал с ними вместе со своими дружками Филипп Орлеанский: и свечи-то зажженные они им в задние проходы вкладывали, и петарды какие-то под их креслами взрывали, и прочие бесчинства, словно мстя этим бедным существам за то, что они родились женщинами. Брат Людовик XIV, могущественный король, сквозь пальцы смотрел на эти «шалости» своего младшего брата, наверное, потому, что не видеть ничего и ни о чем не слышать было удобно королю, не допускавшему даже мысли, что в обожествляемом Версале подобное возможно. Но полностью прикрыть «шалости» Филиппа Орлеанского не удалось, поскольку уж очень шумной стала история любовного треугольника между Филиппом Орлеанским, его женой Генриеттой Английской и любовником Филиппа красавцем Гуччо.

И вот этот Гуччо, неописуемый красавец с изысканными и вежливыми манерами, но дерзким, а даже вызывающим взглядом, вдруг меняет свои любовные наклонности. Знаете, как это часто у бисексуальных гомосексуалистов бывает: сегодня они с другом, завтра с подружкой, с кем более приятнее, пожалуй, и сами не в состоянии разобраться. Словом, этот красавец Гуччо влюбляется в супругу своего гомосексуального сотоварища Филиппа Орлеанского, Генриетту Английскую, мать которой - это жена обезглавленного Карла I Стюарта. А она, хотя и молоденькая и воспитанная в строгих монастырских правилах (мать ее во французских монастырях остаток жизни провела), сначала смотрела абсолютно сквозь пальцы на любовную связь своего супруга с князем Гуччо. Ей даже это было на руку, поскольку она тогда могла беспрепятственно флиртовать с королем, Людовиком XIV. У того глаза фиалковые, у нее черные, и вот по принципу взаимного притяжения они почувствовали симпатию друг к другу. Конечно, до никакой сексуальной связи не дошло еще, пока они только совместно в Сене купаются и на прогулки верхом ездят. И вот постепенно, когда симпатия к своей свояченице могла перерасти в любовное увлечение, вмешивается мать короля Анна Австрийская и строго прочитывает ему нотацию о неуместности такого поведения, при котором его брат Филипп Орлеанский мрачный от ревности ходит. Король, чтобы усыпить подозрения матери и брата, решает выбрать среди фрейлин Генриетты безразлично какую фрейлину как ширму, делая вид, что в нее влюблен. Генриетта Английская, у которой флирт в крови королевской раньше ее родился, и неизвестно от кого, поскольку матушка и батюшка целомудрием славились, охотно с этим соглашается. И вот они выбирают не очень красивую, а так себе придворную даму Луизу Ла Вальер для «ширмы». И что была она действительно так себе, ничего особенного, нам об этом многие хроникеры и историки сообщают, а мы вам об этом уже сообщали.

И вот король влюбился в Луизу молодой, юношеской, горячей любовью, и никакие Генриетты Английские ему уже не нужны. Он надышаться на свою «хромоножку» не может. Генриетта, конечно, почувствовала себя уязвленной и с носом оставленной, но чтобы уж не совсем быть с носом, решила отбить у собственного мужа его любовника красавца Гуччо. И вот она, как настоящая кокетка, мобилизовывает все свои женские хитрости и прелести, чтобы того перетянуть на свою сторону и здорово в себя влюбить. Это ей замечательно удалось. Гуччо влюбился навсегда и прочно! До самой смерти Генриетты он будет дарить ее любовным чувством, несмотря на все препятствия и неудовольствия королевского двора и самого короля. Его жизнь станет сплошным приключением, и мы не удивимся, если где-то появятся или уже появились авантюрные романы с центральным героем князем Гуччо. Уж больно занимательный сюжет для авантюрного романа из его жизни рождается. Сейчас Гуччо занят тем, что засыпает любовными посланиями обожаемую Генриетту Английскую, жену своего любовника. Та, прочитав очередное послание, насладившись им, отдает от греха подальше придворной даме Монталес, и та хранит эти письма в специальной шкатулке. Филипп Орлеанский заметил, конечно, эти недвузначные взгляды своего бывшего любовника на его жену. По Лувру разъяренным зверем бегает, косые взгляды на своего экс-любовника бросая. И готовится изжить его с белого света. А Гуччо, отчаянный малый, ищет любой повод, чтобы тет-а-тет с Генриеттой остаться. Он даже может переодеться в женское платье и предостеречь ее где-нибудь в темном коридоре, чтобы ручку пожать или в лучшем случае эту ручку поцеловать. Но, конечно, горячий молодой темперамент требует более сильного и полного, то есть полового, чувства. Его шестнадцатилетняя жена беременной, как сонная сомнамбула, ходит, он на нее внимания не обращает, он занят своей любовью к Генриетте Английской. И вот в отместку, или, может быть, не только в отместку, но Филипп Орлеанский постоянно свою жену делает беременной. Вечно она или рожает, или с животиком ходит, что для чувства Гуччо абсолютно не помеха. Однажды он забрался в ее спальню чуть ли не на другой день после ее тяжелых родов. Мы лично считаем, дорогой читатель, что беременность должна умалять любовные чувства, но только не в эпоху Людовика XIV. В эту эпоху фаворитки и жены в большей своей части жизни беременными ходили, и любовникам это отнюдь не мешало в их горячих любовных чувствах.

Маргарита Наваррская.

Словом, Генриетте Английской ее роды и беременность отнюдь не мешали и не умаляли ее чувства к Гуччо, и вообще вся эта игра с женским переодеванием своего любовника, его пламенными посланиями ей очень даже нравится! Тогда один из придворных, некий Вардес, вдруг пожелал сам занять место Гуччо и стать любовником Генриетты Английской. В таких случаях лучший способ устранить соперника - сообщить о преступных чувствах того куда следует, и Вардес едет к отцу Гуччо и сообщает тому о великой опасности для королевства французского и готовящемся скандале, если раскроется на королевском дворе связь его сына с Генриеттой Английской. Отец в ужасе и страхе за будущее своего сына, который сам в петлю лезет, умоляет короля услать сына куда подальше в армию, руководить войсками, и король, ни о чем еще не догадываясь и считая, что сия просьба исходит от самого Гуччо, отсылает его на войну.

Сердце «короля-солнца» можно было тронуть не только красотой

Он был хорош собой, остроумен, прекрасно образован, танцевал как бог – и помимо всего этого был королем Франции. Многие женщины почли бы за счастье вызвать его благосклонность – однако монарх останавливал свой царственный взор лишь на некоторых. Чем же они оказались лучше остальных?

Жениться по любви…

…Не может, как пелось в песне, ни один король. Людовик XIV не стал исключением из этого правила. Незадолго до своего брака в 1660 году с Марией Терезией , дочерью короля Испании, он был горячо влюблен в Марию Манчини , очаровательную племянницу кардинала Мазарини .

Будь он простым смертным, возможно, ему и позволили бы связать с черноглазой прелестницей свою судьбу – но он был вынужден думать о том, что его брак даст стране. Так что кардиналу Мазарини поручили договариваться с испанцами о браке Людовика, его племяннице настоятельно рекомендовали покинуть столицу, а юный король отправился под венец с испанской инфантой, которая, хотя и обладала приятной внешностью и кротким нравом, не могла похвастаться ни острым умом, ни обаянием.

Уже через год после свадьбы Людовик начал заглядываться на других женщин. Первой была жена его родного брата, Филиппа Орлеанского , Генриетта Английская , урожденная Стюарт : она была в обиде на законного супруга за его открытое пристрастие к мужчинам (однажды он даже переоделся в дамский наряд и плясал со своим любовником на балу – едва ли таким поведением можно завоевать привязанность жены!) и охотно принимала знаки внимания от короля.

Вскоре, однако, Филиппа стал раздражать откровенный флирт супруги с Людовиком, и он пожаловался матери, Анне Австрийской . Чтобы отвести подозрения от Генриетты, король начал ухаживать за одной из ее фрейлин – кроткой белокурой девицей де Лавальер .

Очаровательная хромоножка

Луиза де Лавальер была родом из Турени и с детства обожала лошадей. Любовь к этим животным сыграла с девочкой злую шутку – однажды норовистый конь сбросил ее наземь. Луиза сломала ногу и ушибла позвоночник; нога срослась неправильно, результатом стала заметная хромота.

Была ли она красива? Одни утверждают, что да – несмотря на хромоту, другие отмечают ее большой рот, худые руки и следы оспы на бледном лице. Так или иначе, Луиза обладала редким очарованием и чудесным характером.

Согласно легенде, король, еще до начала ухаживания за Луизой, случайно услышал, как та пеняет другим фрейлинам, – мол, как они могут обсуждать присутствовавших на вчерашнем балу мужчин, если там был сам король, перед которым все другие меркнут, как звезды перед солнцем? Людовика это тронуло.

Скромная Луиза долго не пускала короля в свою спальню, не любила принимать от него подарки – ей нужен был только он. Единственной ее мечтой было стать законной супругой Людовика – но как раз этого он дать ей не мог. Она жила в своем дворце, купленном для нее королем, рожала от него детей, которых тут же разлучали с матерью, – и все чаще плакала, все чаще молилась. А когда Людовик не на шутку влюбился в маркизу де Монтеспан , Луиза и вовсе ушла в монастырь.

Властная и прекрасная

Франсуазу Атенаис де Монтеспан никто бы не решился назвать кроткой. Решительная и коварная, она задалась целью завоевать внимание короля, ради чего не гнушалась интригами и, как поговаривали, даже прибегала к черной магии. Луиза де Лавальер вытерпела от нее немало издевательств – маркиза была весьма остра на язычок. Она с готовностью принимала от короля богатые подарки и даже пользовалась своим влиянием на монарха; ее волею 18 июля 1668 года в Версале состоялся великолепный праздник, благодаря ей были выстроены Банные апартаменты и Версальские боскеты.

Даже когда король охладел к маркизе как к женщине, он не рискнул открыто рвать с ней отношения – эта властная дамочка как-никак родила ему восемь детей, а «король-солнце» нежно любил всех своих отпрысков – и законных, и незаконных. Он крутил на ее глазах многочисленные мимолетные романы, но позволял де Монтеспан жить в ее шикарных апартаментах и даже регулярно к ней заглядывал.

Королева-гувернантка

На Франсуазу Скаррон , вдову поэта Поля Скаррона и гувернантку королевских детей, Людовик обратил внимание уже будучи почтенным немолодым монархом. Он давно устал от интрижек с красотками и в какой-то момент не без удивления обнаружил, что госпожа Скаррон, женщина редкого ума, способна внушить ему не меньшую страсть, чем какая-нибудь юная чаровница.

Король, недолго думая, пожаловал своей последней фаворитке поместье и титул маркизы де Ментенон , а после смерти королевы сочетался с Франсуазой тайным браком. Он опасался открыто провозгласить ее своей женой – однако госпожа де Ментенон, женщина мудрая и религиозная, фактически стала самой настоящей королевой Франции; она смело вмешивалась в политику страны, а когда короля сломили многочисленные болезни, государством негласно правила Франсуаза.

Именно к ней были обращены последние слова короля: «Вы плачете? Неужели вы думали, что я буду жить вечно?»

Дочь Карла I и королевы Генриетты, ставшая женой брата короля Людовика XIV Филиппа.

Портрет Пьера Миньяра

”В этом экипаже прекрасная молодая принцесса сидела, под балдахином из вышитого шелка, с каймой из перьев, словно на троне; на ее сияющее лицо падали розовые блики, нежно играя на ее матовой, как перламутр, коже.”

” Герцог Орлеанский боялся язвительных замечаний де Лоррена, когда насмешливость фаворита особенно разыгрывалась.
Он оборвал этот разговор.
- Принцесса недурна собой, - небрежно заметил он, точно речь шла о посторонней ему женщине.
- Да, - тем же тоном ответил де Лоррен.
- Ты произнес это "да" совсем как "нет". А я нахожу, что у нее очень красивые черные глаза.
- Маленькие.
- Верно, не особенно большие. У нее красивая фигура.
- Ну, фигура не блестящая, ваше высочество.
- Пожалуй. Зато у нее благородная осанка.
- Да, но слишком худое лицо.
- Кажется, восхитительные зубы.
- Их легко видеть. Слава богу, рот достаточно велик. Положительно, ваше высочество, я ошибался: вы красивее вашей жены.”

Мария Манчини

Племянница кардинала Мазарини, в которую был без памяти влюблен молодой король Людовик.

“Действительно, в карете сидели две дамы: одна - замечательная красавица, хотя и несколько худощавая; другая - менее красивая, но чрезвычайно живая и грациозная. Легкие морщинки на лбу указывали на ее сильную волю. Проницательный взгляд ее живых глаз был красноречивее всех любезных слов, общепринятых в те времена.
Д"Артаньян обратился ко второй, и не ошибся, хотя первая, как мы сказали, была гораздо красивее.”

Супруга Карла I, вынуждена была покинуть Оксфорд, где во время Гражданской войны располагалась ставка ее мужа. Мера эта была обусловлена тем, что парламентские войска подошли слишком близко к университетскому городу, и потому король, опасаясь за жизнь и здоровье жены, отправил ее к Эксетер, где 16 (26) июня 1644 года и появилась на свет Генриетта Стюарт, младшая из детей монаршей четы. Спустя две недели после ее рождения матери принцессы, тяжело переносившей последнюю свою беременность и не оправившейся до конца после родов, пришлось бежать на континент: армия графа Эссекса походила к Эксетеру. Девочка же осталась на попечение Анны Далкит, графини Мортон. Очень скоро Карл I прогнал парламентские войска от города. Он велел провести обряд крещения "самого красивого из своих детей", на котором присутствовал и 14-летний принц Уэльский.
Генриетта оставалась в Эксетере вплоть до своего двухлетия, когда Анне Мортон было приказано вместе с ребенком прибыть в Лондон. Не доехав до столицы, гувернантке удалось бежать, переодевшись крестьянкой и выдавая принцессу за своего сына.

Во Франции воспитанием Генриетты занималась ее мать, привязавшаяся к дочери больше, чем к прочим своим детям. Перво-наперво, девочку окрестили по католическому обряду, дав ей имя Анны, в честь вдовствующей королевы Франции Анны Австрийской. Известно, что принц Уэльский весьма неодобрительно отнесся к этому шагу, однако Генриетта-Мария, не оставлявшая попыток привести своих детей в лоно Римской Церкви, но прежде наталкивавшаяся на мягкое, но недвусмысленное сопротивление своего мужа, была одержима спасением души девочки. Образование новообращенной было поручено монахиням обители Шайо, пользовавшимся особой любовью королевы Англии.

Первые годы пребывания во Франции были отмечены нищетой и опасностями: из-за начавшейся Фронды, вынудившей малолетнего короля, его мать, брата и кардинала Мазарини бежать из Парижа, пенсия перестала выплачиваться, доходило до того, что беглянкам было нечего есть и нечем топить свои апартаменты в Лувре, опустевшем после переезда двора в Пале-Рояль. Только вмешательство одного из вожаков мятежа, коадъютора Реца, приказавшего привезти дрова и еду во дворец, спасло от прозябания дочь и внучку Генриха Великого.

В Лувре же настигло их известие о казни Карла I в январе 1649 года. Будучи совсем маленькой, Генриетта Анна не могла до конца понять происходящего, также как и ссор матери со всеми ее братьями: Карлом, по смерти отца ставшим королем Карлом II, и . Молодые люди покинули Париж, отчасти по причинам политического характера (Мазарини заключил мирное соглашение с Кромвелем), отчасти из-за стремительно портящихся отношений с королевой Генриеттой.

Тогда всю свою неукротимую энергию вдова направила на младшую дочь. Несчастная женщина, которую лейб-медик английских монархов доктор Теодор Майерн называл сумасшедшей, поставила целью выдать свою любимицу за Людовика XIV. С одиннадцати лет Генриетту Анну начали вывозить в свет, где, впрочем, хрупкая болезненная девочка не смогла привлечь внимания своего августейшего кузена. Людовик пренебрежительно называл англичанку "святой невинностью" и "святыми мощами", намекая на ее худобу. Мысли о браке с ней не вызывали энтузиазма и у Анны Австрийской и Мазарини: Карл II по-прежнему оставался королем без короны, власть Кромвеля казалась незыблемой, а потому брак одного из наиболее влиятельных монархов Европы с Генриеттой Стюарт выглядел совершенно бесперспективным.

Все изменилось в 1660 году, когда парламент пригласил Карла в Англию. Немедленно было принято решение о замужестве принцессы с . После кратковременного визита в Англию, Генриетта вернулась на свою вторую родину, где 31 марта 1661 года в часовне Пале-Рояля, подаренного королем брату, состоялась церемония бракосочетания. По словам самого герцога, он "любил Мадам ровно две недели после свадьбы". Известный своими гомосексуальными склонностями, Филипп в скором времени охладел к жене, хотя супружеские обязанности выполнял с удивительной для подобного случая исправностью: у четы родилось четверо детей (Мария-Луиза (1662-1689), Филипп-Шарль, герцог Шартрский (1664-1666), дочь (1665), Анна-Мария (1669-1728)), не считая четырех выкидышей Генриетты (1663, 1666, 1667, 1668).

Тогда же Людовик XIV внезапно обнаружил немало достоинств в «святой невинности»: женатый к тому времени на инфанте Марии-Терезии, он начал открыто ухаживать за родственницей, ставшей "министром увеселений" при дворе молодого монарха. Прогулки, пикники, балы, приемы и т.д. - все это придумывалось им совместно с герцогиней Орлеанской. Веселая, живая, остроумная, она сделалась душой общества. Филипп, уязвленный близостью брата и жены (скорее всего, остававшейся на уровне платонической влюбленности), жаловался матери на неподобающее поведение своих слишком увлеченных друг другом родственников. Далее последовала история, неоднократно выписанная в художественной литературе, в т.ч. и великим Александром Дюма: молодые люди решили вести себя более осмотрительно, прикрывая свои отношения якобы влюбленностью короля-Солнца в одну из фрейлин герцогини, скромницу Луизу де Лавальер. Та, которую прочили на роль "ширмы", внезапно для всех покорила сердце Людовика, сделавшего ее своей фавориткой.

Согласно словам мадам де Лафайетт, написавшей "Историю Генриетты Английской", Генриетта была огорчена таким поворотом событий, однако вскоре среди ее поклонников появился граф Арман де Гиш, бывший до того любимейшим фаворитом герцога Орлеанского. Всевозможные слухи ходили относительно этой пары и, безусловно, одной из причин их появления было чересчур пылкое поведение графа. Многие современные историки склоняются к тому, что сама принцесса не позволяла себе пренебречь супружеской верностью, хотя ничего не могла поделать с врожденной склонностью к кокетству. Маршал де Граммон, отец Гиша, вынужден был приложить все усилия, чтобы отослать сына в армию, чтобы тот не наделал еще больше глупостей. Впрочем, эти меры мало подействовали на влюбленного, продолжавшего тайно наезжать в Париж, чтобы повидать даму сердца.

Немало неприятностей Генриетте доставляли другие фавориты мужа, из-за вызывающего поведения которых Пале-Рояль и Сен-Клу, загородную резиденцию герцогов Орлеанских, нередко сотрясали скандалы. Особенно яростной была вражда принцессы с , в котором Филипп души не чаял. Ставший по настоянию семьи рыцарем Мальтийского Ордена, молодой человек вел образ жизни, далеко не соответствующий идеалу монаха-воина. Многочисленные драгоценные подарки изливались на этого бретера и сердцееда от щедрот единственного брата короля, но этого было мало. Пожелав стать светским настоятелем одного из богатейших аббатств (т.е. пользоваться бенефициями, но не исполнять никаких священнических обязанностей), он внезапно получил отказ. Филипп Орлеанский тут же ринулся к жене с просьбой повлиять на решение благоволившего ей короля. Генриетта, вдоволь натерпевшаяся от наглости фаворита, отказалась. Более того, Людовик XIV велел арестовать шевалье, после чего выслал его в Италию. Филипп демонстративно покинул двор, вынудив и герцогиню отправиться вслед за ним в Вилле-Котре. Согласно ее письмам, герцог неоднократно занимался рукоприкладством, требуя, чтобы та вернула его ненаглядного Лоррена. Король же раз за разом отвечал отказом.

Как видно, последние годы жизни Генриетты были далеки от беззаботности ее блистательной юности: смерть детей, все ухудшавшееся здоровье, очень плохие отношения с мужем, а также кончина Генриетты-Марии (1669), к которой Минетт, как ее называли в семье, была очень привязана.

В 1670 году Людовик задумал заключить договор с Карлом II, дабы обезопасить себя против Голландии, Швеции и Испании. Сложная политическая обстановка на Туманном Альбионе делала заключение англо-французского союза затруднительным на официальном уровне. В результате, в июне в Дувре было подписано секретное соглашение, согласно которому Англия обязывалась вступить в войну на стороне Франции, в обмен на солидное денежное содержание, в котором так нуждался Карл Стюарт, не желавший постоянно зависеть от милостей парламента. Переговоры проходили при непосредственном участии герцогини Орлеанской, выбранной Людовиком XIV по причине ее особенно теплых отношений с братом.

Спустя две недели после возвращения во Францию Генриетта внезапно почувствовала острую боль в животе. Промучившись менее суток, она скончалась в Сен-Клу 30 июня, сказав перед смертью Филиппу, что тот "напрасно ее ненавидел, так как она никогда не изменяла ему". Ее скоропостижная смерть вызвала множество слухов, суть которых сводилась к одному: герцогиня была отравлена. Немедленно были "выявлены" и злодеи - шевалье де Лоррен и маркиз д"Эффиа, действовавший по указке первого, в то время развлекавшегося в Риме в компании Марии Манчини, первой возлюбленной короля. Однако вскрытие, произведенное по приказу Людовика XIV, сильно огорченного смертью кузины, показало, что женщина умерла от перитонита, вызванного перфорирующей язвой. Карл II, впрочем, продолжал считать, что его любимую сестру отравили при негласном содействии Филиппа Орлеанского.

Последний недолго пробыл вдовцом, через год после похорон первой жены (погребальную службу провел один из лучших проповедников того времени, Жак Бенинь Боссюэ) сочетавшийся браком с Елизаветой Шарлоттой Пфальцской.

Старшая дочь Генриетты, Мария Луиза, была выдана замуж за Карла II Испанского. Как и мать, она прожила всего 26 лет и, по слухам, была отравлена противниками французской партии при мадридском дворе. Анна-Мария стала женой Виктора Амадея II, герцога Савойского и первого короля Сардинии. Спустя два столетия их потомок, Виктор Эммануил, был провозглашен королем объединенной Италии. Дочь Анны-Марии, Аделаида, унаследовавшая обаяние и жизнерадостность бабушки, вышла за внука Людовика XIV, герцога Бургундского, став матерью будущего Людовика XV.

Людовик
XIV (1638-1715) — великий король, великий любовник, знаток и покоритель женских
сердец. Он вошёл в историю под именем Король-Солнце, ибо в придворном балете
любил лично исполнять партию Солнца. В годы правления Людовика XIV Франция
пришла в ужасный упадок, и материальный, и нравственный, но при нём же слава
Франции, как центра цивилизованного мира, достигла высшего расцвета. А ещё во
Франции до сих пор вспоминают бескорыстную любовницу Короля-Солнце, его любимую
фаворитку, о самозабвении которой уже несколько столетий ходят легенды.
Луиза де Лавальер (1644-1710) родилась в обедневшей дворянской семье.
Она любила природу, животных и особенно лошадей. Любовь к ним для Луизы стала
роковой: в детстве, упав со строптивой кобылы, девочка сломала ногу и на всю
жизнь осталась хромой Когда сёстры
Луизы стали встречаться с молодыми людьми, она искренне верила, что её, хромую
и некрасивую калеку, не сможет полюбить ни один юноша. Девушка всё время
проводила в одиночестве, была очень застенчивой и скромной.
Именно
эти качества много лет спустя оценила супруга Филиппа Орлеанского и сделала
Луизу своей фрейлиной. Великая редкость при дворе — мадемуазель Лавальер была
скромна, стыдлива и набожна. Спустя много лет про неё скажут: «Она стыдилась
быть любовницей, матерью, герцогиней». Луиза слыла некрасивой, невзрачной и
ничем необычным не отличалась. Но была в ней какая-то особая, внутренняя
красота, которая, казалось, лилась из её глубоких, грустных глаз.

Генриетта
Английская — супруга Филиппа Орлеанского, двоюродного брага короля Людовика
XIV, — слыла дамой живой, остроумной и достаточно красивой. С утра до вечера
она развлекалась на охоте, балах, в театрах. Её муж мало обращал внимание на
статную, голубоглазую жену. Все знали, что его не интересовали женщины, а
страсть он испытывал к молодым, привлекательным юношам. Генриетту это, впрочем,
беспокоило мало. С первого взгляда она влюбилась в короля, а Людовик XIV
отвечал ей взаимностью. Однако на глазах у всех подобный роман посчитали бы
оскорбительным, и тайные любовники решили сделать так, чтобы король якобы
увлёкся фрейлиной Генриетты, отчего его частые визиты в покои невестки
выглядели бы вполне невинно. В наперсницы себе герцогиня Орлеанская вырала
хромоножку Луизу, которую и представила королю.

Ветреный
монарх прекрасно справлялся с ролью влюблённого, а Луиза искренне и нежно
полюбила Людовика, тем более что король тоже был неизлечимым калекой — он
родился без носовой перегородки, и во время еды большая часть пережёванной пищи
вываливалась у него через нос. Однажды Людовик подслушал разговор Луизы с её
подругой. Мадемуазель Лавальер делилась с ней тайными чувствами. Покорённый
искренностью и отчаянной любовью молодой фрейлины, король вдруг испытал
какое-то странное, необъяснимое чувство.

Он боролся
с любовью, пытался заглушить её, но не мог. И тогда не нашёл ничего лучшего,
как признаться во всём Луизе и просить стать его любовницей. Девушка долго
сопротивлялась, не решалась совершить грехопадение, пряталась от короля. А он,
ещё больше распалённый скромностью новой возлюбленной, однажды влез к ней в
окно. В этот час невзрачная и хромая девушка стала любовницей короля Франции.
Людовик
буквально обезумел от любви. Из капризного и ветреного молодого человека он
превратился в галантного, самоотверженного мужчину. Он осыпал возлюбленную
подарками, всё время проводил с Луизой, и даже когда в 1661 году законная жена
короля ждала наследника, а мадемуазель Лавальер слёзно упрашивала его хранить
верность супруге до рождения ребёнка, король категорически ответил отказом. Он
не желал расставаться с обожаемой фавориткой.

Королева
была женщиной набожной, весьма недалёкой и всегда всем недовольной. Она никуда
не выходила, изредка показывалась на светских вечерах и иногда даже позволяла
забывать о себе на несколько месяцев. Зная о многочисленных любовных интригах
царствующего супруга, Мария-Терезия предпочитала не выяснять отношений с
Людовиком и не обращала внимания на его бесчисленные измены.

Счастью
Луизы и короля завидовали многие. Самые красивые женщины французского двора не
могли объяснить загадку «хромоножки». Одни приписывали ей колдовские таланты,
другие и вовсе придумывали непристойные объяснения. А бывшие фаворитки короля
ждали удобного случая, чтобы уколоть свою соперницу.

Случай
представился очень скоро. В Париж приехал бывший поклонник Луизы, когда-то
желавший жениться на ней, и потребовал у неё написанные им когда-то любовные
письма. Весть о сопернике дошла до самого короля, и он, разгневанный и
сжигаемый ревностью, в первый раз за долгие месяцы не пришёл к Луизе ночевать.

Бедная
женщина прождала любимого до утра, а на рассвете, решив, что он разлюбил её и
больше не желает видеть, направилась в ближайший монастырь. Там она молила Бога
простить её и обещала постричься в монахини, чтобы искупить непоправимый,
страшный грех — безумную любовь к королю. Она прорыдала до вечера и,
обессиленная, упав на каменный пол, потеряла сознание. Луиза не видела, как в
собор вбежал Людовик и у всех на глазах поднял посиневшую от холода девушку на
руки. Он унёс Луизу из монастыря, плакал, беспрестанно просил прошения.

Тогда
же король решил осуществить свою мечту — перестроить для возлюбленной
прекрасный дворец, получивший потом название Версаль. Два известнейших
французских архитектора Ленотр и Лебрен днём и ночью трудились над возведением
самой великолепной постройки Франции.

А
Луиза жила в затворничестве, всю зиму принимала у себя только короля, целыми
днями занятого на строительстве Версаля и приезжавшего в Париж, только чтобы
навестить любимую, носившую под сердцем его ребёнка.

Весной
1663 года мадемуазель Лавальер стала официальной фавориткой французского
монарха и переехала в Версаль. Король устраивал в честь неё балы и театральные
представления, желал развлечь Луизу, но та всё больше стыдилась своего
положения. Спустя год она родила вторую дочь.

В
начале 1666 года умерла мать Людовика. Король больше не стыдился своей пылкой
привязанности к фрейлине и не расставался с ней ни на минуту. Он подарил ей
титул герцогини Вожур, дал своё имя третьему ребёнку Луизы и не желал слушать
никаких разговоров о морали и приличиях. Он был любим и хотел любить так же
преданно и самозабвенно.

Однако
любвеобильный монарх не мог в окружении самых очаровательных женщин Франции
долго хранить верность своей возлюбленной хромоножке. Не прошло и трёх лет, как
свободный в нравах монарх привязался к ослепительно красивой и страстной
Атенаис де Монтеспан, которая быстро завладела сердцем Людовика и потребовала
официального статуса фаворитки. Говорили даже, что она приворожила короля
приворотным зельем, которое постоянно подсыпала в еду Людовика, и участвовала в
чёрных мессах, где во имя королевской любви зарезали не одну сотню младенцев.
Было ли это на самом деле — неизвестно, однако некогда нежный и любящий король
быстро превратился в циничного, развратного и жестокого любовника.

Король
поселил Атенаис в соседней с Луизой комнате и настоял на том, чтобы женщины
поддерживали тёплые и дружеские отношения. Фаворитки разыгрывали роли близких
подруг, вместе прогуливались по парку, обменивались любезностями, играли в
карты, а общий любовник пристально следил за их поведением.

В
марте 1669 года Атенаис родила от Людовика дочь, а через год сына, чем ещё
больше привязала короля к себе. С тех пор монарх редко бывал у Луизы,
хромоножка же старалась ничем не разозлить его, и без того всегда сердитого на
бедняжку.

Прошло
три года, и маркиза де Монтеспан родила ещё одну дочь. Людовик, не заботясь о
чувствах Луизы, заставил её стать крёстной матерью ребёнка. На следующее утро
фаворитка в отставке попыталась постричься в монахини. Однако настоятельница
наотрез отказалась принять женщину со скандальной репутацией, любовницу короля.
Она выгнала Луизу и велела никогда больше не являться на пороге обители.

24апреля
1674 года в Фонтенбло Луиза де Лавальер, герцогиня де Вожур и бывшая фаворитка
Людовика XIV, прощалась с французским двором. С королем, королевой,
придворными, Атенаис де Монтеспан — нынешней любовницей Людовика, и с мадам Скаррон,
вскоре ставшей известной всему миру под именем маркизы де Ментенон, с которой
король вступит в морганатический тайный брак. Давно уже Луиза не испытывала
такого чувства триумфа — давно уже не была так уверена в себе. Ни привычных
насмешек и змеиного шипения придворных, ни ядовитых колкостей блистательной
Атенаис, занявшей ее место в сердце и постели короля. В последние дни с ней
обращались с необыкновенным почтением, она не ловила на себе холодные и
равнодушные взгляды, а видела удивленное недоумение и невольное восхищение в
глазах своих недругов и мучителей. Все это придавало бывшей фаворитке не только
сил, но и гордости. Давно уже потерявшая свою нежную буколическую красоту,
сегодня она выглядела почти столь же юной и очаровательной, как в 1661 году,
когда король здесь же, в Фонтенбло, сделал ее своей любовницей. Грациозно
ступая, Луиза с высоко поднятой головой шла к супруге своего бывшего любовника.
Весь двор замер в предвкушении спектакля. Подле королевы герцогиня де Лавальер,
не опуская головы, встала на колени и, глядя Марии-Терезии прямо в глаза,
громко сказала: «Я так грешна перед вами. И поскольку я грешила публично, то и
раскаиваюсь в своих грехах и тех страданиях, которые вам причинила, тоже
публично». Королева от неожиданности замерла, испуганно оглядываясь в надежде,
что кто-нибудь поможет ей выйти из неловкого положения. Но потом она заплакала
и неуклюже махнула рукой, приказывая Луизе подняться. Но та еще долго
оставалась в этой унизительной позе.

Вечером
Луиза нанесла несколько визитов придворным. Она вела себя, как принцесса,
отбывающая к иностранному двору,
Возвращаться во дворец Луиза уже не
собиралась. Поселившись в небольшой деревушке, она каждое утро приходила к
монастырю и часами стояла на коленях на голой земле. Через два месяца строгая
настоятельница, видя отчаяние молодой женщины, впустила её на порог обители,
сердце её наконец смягчилось. Монахиня принесла Луизе чёрное платье, провела её
в тёмную келью и навсегда закрыла за ней дверь в мирскую жизнь. 2 июня 1675
года в возрасте тридцати лет мадемуазель Лавальер постриглась в монахини и
стала сестрой Луизой.

Сентиментальный
король впал в уныние, долго плакал, но обратно фаворитку не вернул, предпочёл
забыть её в объятиях пылких подруг и обожаемой красавицы Атенаис.

Детей
маркизы де Монтеспан отдали на воспитание овдовевшей аристократке Франсуазе де
Ментенон. Сдержанная, немногословная и религиозная мадам де Ментенон через
много лет волей судьбы стала женой короля. Что заставило стареющего Людовика
XIV пойти на такой шаг — тайна. Супруги прожили больше десяти лет в понимании и
любви.

В
конце жизни король запретил при своём дворе любые любовные интриги и измены,
излишнюю откровенность между мужчинами и непристойные выражения.

Луиза
де Лавальер находилась в монастыре долгих тридцать шесть лет и поражала
сестёр-монахинь выносливостью, терпением и самопожертвованием. Король ни разу
не навестил бывшую фаворитку. Лишь королева Мария-Терезия перед смертью
приехала однажды к бывшей сопернице и, уходя от неё, не смогла сдержать слёз.

Монахини
считали Луизу святой, и говорили, что когда она умерла в 1710 году, тело её
было окутано светящимся ореолом. Людовик пережил бывшую возлюбленную на пять
лет. Он умер 1 сентября 1715 года.